Детективная история: смерть по неосторожности или вендетта на Кубани

В школе на одном из зимних уроков, который проводили на открытом воздухе произошла трагедия. Двое мальчишек, заигравшись, выбежали на лед небольшого озера. В Краснодаре их называют карасунами. Лёд не выдержал… Гибель подростков была расценена как смерть по неосторожности. В общем то так оно и было. Но не все согласились с таким выводом. И вот что из этого вышло…

Краснодар. Наши дни.

В тот вечер Анатолий Колпаков был в отличном настроении. Ему всего тридцать, у него своё дело, времени на работу уходит много. Но зато он уже успел заработать на престижный автомобиль.

Колпаков подъехал к гаражу и вышел из машины. Зацепившись за что-то ногой, он растянулся на снегу. Вскочив, Колпаков увидел в снегу детские сапожки.

– Что это?

Взгляд скользнул дальше. На ножках теплые колготки, модная курточка, лица не видно. На земле лежала девочка с натянутым на голову пакетом из ткани.

– Да что ж это творится то? Мужчина осмотрелся.

Еще до приезда полиции возле гаража собрались прохожие. Убитую девочку узнали. Светочка Дроздова, десяти лет, проживавшая в соседнем доме вдвоем с мамой.

ТРАГЕДИЯ ПРОИЗОШЛА ТАМ ГДЕ ЕЁ НЕ ЖДАЛИ

Трагические происшествия всегда вызывают нездоровый интерес, но в этом случае реакция была, мягко говоря, странная. Собравшиеся люди почти все знали друг друга, были соседями по двору, но почему-то стояли молча. Ни слов сочувствия, ни перешептывания – полная тишина.

Прибежала мать девочки. Зрелище было не из приятных. Обезумевшую женщину еле оторвали от тела дочери, взяли под руки и отвели в машину.  Труп увезли, и следователь, понимая, что толку от разговора с матерью не будет, приступил к опросу соседей.

Любопытных оттеснили, но они уже успели нанести следствию урон. Все следы были затоптаны.

– Неужели все улики потеряны?

На первый взгляд, так оно и было. Но только не для профессионалов. Две пары следов были вычленены из общего узора. Они были глубже остальных. Пара женских и рядом мужские. Такое бывает, когда по снегу ступают люди с избыточным весом.

Или они что-то несли?

Точную картину происшествия ещё не установили, но ясно было одно: смерть девочки была насильственная, иначе, как объяснить пакет на голове? Сыщик внимательно рассматривал улику. Его внимание привлекло пятно бурого цвета, но на кровь оно было не похоже, и он не придал этому значения. И, как потом выяснится, зря.

СЛЕДОВАТЕЛЯМ ТОЖЕ БЫВАЕТ ТЯЖЕЛО

Следователь, Юрий Александрович Сысолятин, работал в органах давно. Он помнил себя ещё лейтенантом милиции. Помнил перестройку и переименование милиции в полицию. Честно говоря, ему было все равно, как его называют: милиционером или полицейским. Если его называли “ментом”, он тоже легко принимал это и никогда не считал оскорблением. За время работы в “органах”, благодаря природной внимательности и умению сопоставлять события, он заработал достаточный авторитет, легко прошел переаттестацию и слыл толковым сыщиком.

Но сегодняшний день у него не задался с самого утра. Вчерашнее першение в горле, на которое он не обратил внимание, перешло в сильную простуду. Он давно уже был бы дома и грелся в постели, если б не этот случай. Преодолевая раздражение в горле и сдерживая приступы кашля, он бегло осмотрел малочисленные вещдоки, и пошел греться в машину. В дальнейшем, ему пришлось поплатиться за проявленную невнимательность.

В это время, осматривавший место преступления инспектор, обнаружил в снегу возле гаража металлическую автомобильную деталь. Картина преступления прояснилась. Вероятно, на девочку было совершено нападение. Ей накинули на голову мешок, а потом ударили. Необъяснимая жестокость.

– У кого могли быть мотивы для такого зверства?

– Что двигало человеком?

Позвали Сысолятина.

– Юрий Александрович! – крикнул инспектор.

– Посмотрите на это!

Следователь опытным взглядом оценил предмет и распорядился отправить его на экспертизу. Приступы кашля и в машине не утихли.

На месте преступления ещё работали эксперты, а Сысолятин уже ехал домой. Ему хотелось как можно быстрее выпить горячего чая и лечь в теплую постель. Завтра ему предстоял непростой день.

СЛЕДСТВИЕ ВЕДУТ ЗНАТОКИ

Наутро сыщики рассказали Сысолятину, что им удалось разузнать. Оказалось, что мать убитой девочки, Оксана Петровна, работала учительницей в соседней школе. В этой же школе училась и девочка. Мать и дочь на занятия ходили вместе, вместе и возвращались домой. В тот злополучный день матери пришлось подменить заболевшую учительницу, и Светочка пошла домой одна. Идти было недалеко, потому мать не беспокоилась. Девочка пошла по самому короткому пути – через гаражи. Тут ее и встретили убийцы.

Важнейшим вещдоком, найденным на месте преступления, был матерчатый мешок на голове девочки. Эксперты внимательно изучили его и обнаружили следы клея и остатки бумаги. Несомненно, это был мешок от почтовой посылки. Следы бумаги – остатки почтовой квитанции с адресом. Но кому он мог принадлежать? Никаких надписей на пакете не сохранилось. Не было ответа и на главный вопрос: было ли это убийство преднамереным, или девочка стала случайным свидетелем какого то преступления?

Что-то выяснить у матери не удавалось. Оксана Петровна, с которой работал психолог, находилась в полуобморочном состоянии. Ее показания походили на бред. Она говорила, что еще с утра было нехорошее предчувствие, и ей не хотелось отпускать девочку одну. Говорила, что на карасуне тонкий лёд и ходить по нему опасно.

Сыщики недоумевали: при чем здесь лёд, если до ближайшего карасуна несколько остановок на трамвае? Карасунами́ в Краснодаре называют несколько небольших озёр расположенных в черте города.

Городская администрация давно собирается их обустроить и создать вокруг парковые зоны. Но, как всегда, чего-то не хватает. Общественная организация города, во главе с Шуваловой Е.В, пытается растопить сердца чиновников, но это пока не удается. Так и остаются карасуны в статусе диких необустроенных озёр.

Какое же отношение имеет лёд карасуна к трагическому происшествию?

Если бы Сысолятин знал, что в путаных показаниях Оксаны скрывается важная информация, имеющая прямое отношение к убийству! И связана эта информация именно с карасуном.

У Юрия Александровича в разработке находилось немало дел, из-за которых начальство не давало ему расслабиться. А тут ещё шокированная женщина, и простуда, никак не отступавшая от него, невзирая на принимаемые меры. Настроение было отвратительным! Сысолятин не сомневался, что к вечеру опять у него поднимется температура.

И он опять смалодушничал. Под предлогом получения дополнительной информации, Юрий Саныч, как звали его коллеги, попросту устроил себе короткий рабочий день. Оно и понятно – надо было как то вылечиться. Прошлая недавняя простуда дала лёгкое осложнение на сердце, и оно частенько покалывало. А как тут вылечишься, когда у врачей существует правило, без температуры больничный не выдавать. По закону подлости, у Юрия Саныча температура поднималась только вечером. А как хорошо было бы поваляться на больничной койке, думал Сысолятин, вспоминая мультик про Карлсона, который он смотрел когда-то с маленьким сыном. Как известно, у этого мультяшного героя была мечта объявить себя самым больным человеком на свете, и чтоб за ним ухаживали с вареньем.

До дома Юрию Санычу надо было ехать три остановке на трамвае и дальше идти пешком полкилометра мимо карасуна. Место здесь безлюдное и можно было спокойно порассуждать самому с собой. Сысолятин прижался к краю заснеженной тропинки, чтобы пропустить догнавшего его человека. Тот, приблизившись, сильно ударил чем то следователя по голове, и Юрий Саныч потерял сознание.

ОКСАНА ПЕТРОВНА

Оксану Петровну выпустили из больницы к вечеру. Состояние было ужасное. Шок от пережитого не проходил, она медленно шла, не зная куда, и очнулась только возле дверей своей квартиры. Мысли путались.

С трудом попав в замок, и войдя в комнату, женщина рухнула на кровать. Ее сознание даже не зафиксировало того, что она не заперла за собой дверь. Стало вдруг легко, мысли отступили, голова прояснилась и она первый раз уснула за эти три дня кошмара.

Ей приснилась свадьба и красавец муж. Он начал ухаживать за ней еще на втором курсе университета. Девчонки завидовали. Такой статный. Отец его работал в Газпроме и доходы позволяли баловать единственного сына. Но Денис, на удивление, не производил впечатления баловня судьбы. Он был студентом машиностроительного факультета политеха. Единственное, что он принял от отца – это дорогую машину.

В свободное от учебы время юноша подрабатывал айтишником в банке. Он с удовольствием ездил по городу, настраивал банкоматы и не имел репутации завсегдатая ночных клубов. С Оксаной они познакомились, когда Денис учился на пятом курсе и уже готовился к защите диплома. Как всегда, помог случай.

Весенние грозы в Краснодаре идут всегда по одному сценарию. Сначала прогремит гром, потом небо померкнет и на землю упадёт несколько крупных капель. Затем наступает минутная пауза. Гроза как бы дает время всем попрятаться. Затем налетает шквал ветра, и тем, кто не успел укрыться, кажется, что за мгновение на их голову вылилось несколько ведер воды.

Оксана услышала шум этих первых капель и заметалась в поисках укрытия. Тут ей на помощь и подоспел Денис, который проезжал на машине мимо испуганой девушки. Остановившись, он распахнул перед ней дверь, и когда капли дождя с шумом начали стучать по стеклам и крыше, Оксана была в безопасности. Денис довез ее до дома, и они расстались. О встрече не договаривались, но телефон девушки он все-таки записал.

Сон Оксаны Петровны прервался. Ей показалось, что по комнате кто-то идет. Только теперь, когда, благодаря сну, туман в голове рассеялся, она вспомнила, что дверь в квартиру не заперта. А сама она лежит поверх покрывала на животе, поджав под себя руки, в верхней одежде и в шапке. Наверно соседка, увидев открытую дверь, решила проверить, все ли у нее в порядке, мелькнула мысль. Она попыталась быстро подняться. И тут сильный удар по голове вновь отключил её сознание.

БОЛЬНИЧНАЯ ПАЛАТА

Сысолятину повезло, его нашел случайный прохожий. Шапка смягчила удар. Лицо было залито кровью. Вызвали скорую. В полуобморочном состоянии Юрия Саныча доставили в травматологию.

– Вот и сбылась мечта идиота, подумал он, очнувшись.

– Я на больничной койке! Но кто же меня так огрел? И за что?

Он помнил, что нападавшего не видел, и что даже не оглянулся на него.

– Странное дело, думал Сысолятин, по приблизительным расчетам я пролежал на снегу не меньше получаса, а простуда не только не усилилась, но и прошла.

В горле не першило, и кашель пропал. Ему вспомнилось, что говорил дед, участник войны, вспоминая фронтовые лазареты. Он говорил, что малая боль всегда вытесняется большею.

Дед был наблюдательным. В него, наверное, Юрий Саныч и пошел. Дед говорил, что если человека ранило в два места, то болит одно, боль в котором сильнее. Если, например, болит голова, но вдруг сильно заболел зуб, то боль в голове сразу уходит.

К палате, где лежал следователь, была приставлена наружная охрана. Только что к нему приехали коллеги и начали выяснять детали нападения. Место преступления они уже обследовали, сняли следы и отправили на экспертизу. Мотивы нападения были не ясны, поэтому коллеги и решили перестраховаться.

Из коридора донеслись звуки торопливых шагов и запрещающий возглас охранника. В палату стремительно ворвалась Валюша, жена Юрия Саныча. Она была женщиной решительной, а сотрудники Юрия Саныча, ниже его по званию, уважения не вызывали. Всем своим видом она дала понять, кто здесь лишний, и начала ухаживать за мужем. На столике возле окна появились фрукты и любимые котлетки Юрия Саныча. И опять вспомнился мультик про Карлсона.

Больше всего Оксана Петровна не любила вспоминать расставание с мужем. Прошло уже почти десять лет, а обида так и не отпускала ее. Она была на шестом месяце беременности, когда он ушел. Поведи себя чуть настойчивей, может быть, ей и удалось бы сохранить семью. Но смелости не хватило. Да и не смелости вовсе, но чего то все же не хватило. Денис уходил как то нерешительно, и ей казалось, что он ждет, что она остановит его. Но не остановила. Глупая гордость перекрыла горло и Оксана не смогла выдавить из себя ни слова. Так и расстались, молча.

Тогда они жили в небольшой двухкомнатной квартире. Её Денис по-джентльменски оставил девушке. Почему же именно сейчас она вспомнила об этом?

Оксане Петровне было очень неудобно лежать. Ныло в затылке и все время хотелось повернуть голову. Но голова не поворачивалась. Женщина стала осматриваться, поводя глазами. Где она? Как попала сюда? И что здесь делает?

В прошлом году, после новогодних каникул, Оксана Петровна проводила урок на открытом воздухе на берегу карасуна. Зима выдалась снежная, что редко бывает на Кубани. Погода стояла солнечная, с порывистым ветром, но в целом теплая.

Мальчишки дурачились. Они засыпали девочек снегом и бегали вдоль берега. Забыв про запрет, двое мальчишек выбежали на лед и с разбегу покатились по чистому льду. Учительница не сразу увидела это. Она обернулась, когда девочки в ужасе закричали. Лед проломился. Мальчики оказались в воде. Одеты они были по-зимнему, одежда вмиг пропиталась водой, и они сразу ушли на дно.

Оксана Петровна в ужасе бегала по берегу и звала на помощь. Кто-то позвонил в общегородскую службу спасения. Приехали спасатели, но было уже поздно. Тела мальчиков нашли быстро, они были недалеко от берега. Там глубина-то была немногим более полутора метров. Не будь на них теплой одежды, они наверняка бы выбрались. Но что произошло, то произошло.

Возбудили уголовное дело. Учительница тогда избежала ответственности, во многом благодаря директору школы. Он подключил свои связи и дело замяли. Всё это рассказал инспектор Борис Попов, который пришел в больницу проведать Сысолятина. Юрий Саныч чувствовал себя хорошо и готовился к выписке. А еще Попов сказал, что след мужского ботинка, который обнаружили возле тела девочки, полностью идентичен следу, который был найден на месте нападения на следователя.

ХМУРЫЕ БУДНИ

Получив указание Юрия Саныча допросить директора школы, Попов с утра планировал побывать там. Но дела задержали, и выбраться он смог лишь к концу рабочего дня. В канцелярии его встретила словоохотливая методистка и вызвалась проводить.

Возле двери кабинета, она попросила Попова подождать, а сама вошла к директору. Минуту стояла тишина, и вдруг раздался крик. Попов рванул дверь кабинета. Методистка стояла у кресла директора и продолжала голосить. Директор сидел во вращающемся кресле, отвернувшись к окну. Он был мертв.

Экспертиза установила, что смерть директора наступила в результате сердечного приступа. Однако, всех смущала одна деталь. На шее, ближе к уху, был маленький порез. Возможность пореза при бритье криминалист отверг сразу.

– Тогда что это?

– Может кто-то приставил нож к шее директора?

Сысолятин, хмурясь, входил в трудовой ритм. Болела шея и ему приходилось голову подпирать рукой. В таком положении было неудобно читать материалы. Он попробовал свободной рукой подносить папку до уровня глаз, но представил со стороны свою позу нашел ее нелепой. Отложив «дело» в сторону, Юрий Александрович вышел в коридор.

ВЕНДЕТТА

Пообщавшись с инспекторами, следователь выдвинул версию, что к убийству девочки, нападению на Оксану Петровну, на директора школы и на него самого, дело рук кого-то из родственников так нелепо погибших мальчиков.

Вернувшись в кабинет, он снова взял в руки, отложенную было, папку. Вендетта какая то, не иначе. Следователь набрал в поисковике Яндекса «вендетта».

Как опытный сыщик, он конечно знал, что это кровная месть за совершенное преступление, практически – самосуд. И что не только в Италии стремление наказать убийцу близкого, отстояв тем самым честь семьи, вынуждает человека встать на тропу войны. И тут не действуют законы морали и пострадать может любой.

Наклонившись к экрану, Юрий Александрович прочитал вполголоса:

– Вендетта – древнейший принцип, согласно которому лицо, совершившее убийство, либо кто-нибудь из членов его семьи обязательно подлежит смерти в порядке возмездия.

Откинувшись на спинку кресла, он вызвал к себе в кабинет оперативную группу в полном составе.

– Всех! Всех, кто есть, всех ко мне. И немедленно!

Брат мстит за брата, отец за сына, друг за друга… Тут вдруг он вспомнил и еще одну родственную линию – крестные. Опаньки!

– Все собрались? Приступим.

– Итак, имени убийцы мы до сих пор не знаем. Свидетелей нет, улик практически тоже. Однако, он сделал паузу.

– Последние события дают нам возможность предположить, что необходимо обязательно отработать версию мести родственников за недавно утонувших на карасуне школьников. Погибшая девочка, покушение на ее мать, подозрительная смерть директора школы, ну и я в том числе, каким боком, пока не ясно, все это вынуждает нас немедленно заняться родственниками ребят.

После недолгого обсуждения задач предстоящего следствия – разошлись. Все оперативники были опытными сыщиками, и им не надо было до мелочей разъяснять детали операции.

– Ну что ж, виндетта, так виндетта. Поборемся, Крестный отец?

НЕОЖИДАННЫЙ СВИДЕТЕЛЬ

Раздался стук в дверь.

– Входите!

В проеме показалась голова дежурного по отделению.

– Товарищ полковник! Тут мужчина к вам рвется, говорит – свидетель.

– Что еще за свидетель, пусть войдет.

Вошел мужчина. Он показался Сысолятину знакомым.

– Моя фамилия Колпаков. Я хотел попасть в следственный отдел, но их нет никого, дверь закрыта. Я по делу девочки, недавно убитой за гаражами.

Полковник вспомнил, где он видел этого человека. Он был на месте убийства во время работы следственной бригады. Стоял возле крайнего гаража рядом с серой иномаркой. Молча наблюдал за происходящим. К тому времени его уже допросил участковый.

– Слушаю Вас, присаживайтесь. Простите, забыл ваше имя-отчество?

Колпаков передвинул стул на удобную позицию и сел. Зовут меня Анатолий Петрович. В протоколе у участкового изложены подробные сведения обо мне. Это я вызвал полицию, когда обнаружил тело ребенка. Так вот, когда следственная бригада закончила работу и все разъехались, я случайно обнаружил бумажку. Небольшой клочок, в ветвях винограда запуталась. У меня виноград тесть посадил под стеночкой гаража.

– Пусть растет, тень будет, – говорил он.

– Вот в нижних ветках ту бумажку я и увидел. Вас уже никого не было. Я развернул ее, оказалась квитанция, или наклейка, непонятно, но адрес читается хорошо – улица Мира 6, квартира вот не ясна, оторван кусок, единичка есть, а что дальше?

Мужчина достал из барсетки кусочек бумаги, сероватый, с расплывшимся текстом. Протянул его Сысолятину. Полковнику стало немного не по себе. Он вспомнил мешок на голове девочки. Да, вроде был там обрывок какой то квитанции на нем. Неужели удача?

Он позвонил и попросил принести в кабинет этот мешок. И вновь внимательно посмотрел на человека, сидящего напротив.

– Если эта бумажка оттуда, откуда я думаю, то следствие существенно увеличит обороты. Очень вам признателен за то что нашли время для визита к нам!

– Не зря значит заехал, – как бы говоря сам с собой, произнес Колпаков.

Я еще добавить хочу. В тот день, в полдень, когда я шел за машиной, среди гаражей встретил странную парочку. Они как будто что то искали. Останавливались, осматривались, переговаривались. Шли неспеша прогулочным шагом, поэтому я быстро их нагнал. Разговаривали негромко, но место там тихое, поэтому слова до меня доходили вполне отчетливо. Я не особо прислушивался, но речь шла о школе, о ком-то, кто точно будет здесь идти, что мол здесь короче. Я обогнал их и свернул к гаражу.

– Вы внешность их запомнили?

– Кое-что, конечно, сказать смогу. Но лица их я не разглядывал. Мужчина среднего роста, грузноватый, темно-синие джинсы, серый пуховик, скорее плащ. На ногах кроссовки, знак «пумы» сбоку, спортивные, черно-белого цвета. Размер не маленький, где то сорок третий, наверно. Возраст мужчины – лет тридцать пять. Да, усы у него густые.

– А девушка рядом молодая совсем была, не старше двадцати. Одета ярко, куртка желтая, шапка с меховым ободком. Штаны на ней обтягивающие, темно-коричневые, сапожки стеганые. Я так подробно их рассмотрел, потому что какими-то странными они мне показались, пара неподходящая совсем друг другу. Сразу об этом я не вспомнил, не связал два события, а бумажка эта как бы навела меня на них. Вот и пришел.

Он замолчал. Молчал и Сысолятин. Он размышлял. Дом 6 на улице Мира как раз недалеко от 14-й школы. И что?

В дверь вошла девушка, с полиэтиленовым пакетом, в котором лежал тот самый мешок, надетый на голову убитой.

– Спасибо, Ирина, – поблагодарил девушку Юрий Александрович.

Та улыбнулась:

– Да не за что! Что Вы!

Следователь достал из пакета мешок. Расправив листок с адресом, приложил его к остаткам приклеенной к ткани квитанции. Линия отрыва

совпала по всей длине. Колпаков с интересом наблюдал за его действиями.

– Вот это да! Удивился он.

– Ну вот, начало есть. Осталось чуть-чуть. Сысолятин поблагодарил Анатолия, еще немного времени ушло на оформление протокола, и они вместе вышли из кабинета. Колпаков пошел к выходу, а Сысолятин поспешил к оперативникам. Они в полном составе стояли в коридоре пока в их комнате уборщица мыла пол. Она уже закончила свою работу и распахнула дверь, чтобы пол быстрее высох. Когда Сысолятин подошел, Попов рассказывал какую-то байку. Увидев начальника он замолчал.

– Я к вам, есть о чем поговорить, произнес Сысолятин.

– Заходите. Оперативники расступились пропуская начальника вперед.

Все зашли внутрь.

ОПЕРАТИВНОЕ СОВЕЩАНИЕ

Кабинет оперативников выглядел не вполне обычно. Рабочие столы стояли в ряд вдоль стен, лицом к двери, а посередине был большой овальный стол со стульями. Просторность помещения объяснялась просто:  оперативникам досталось помещение бывшего Красного уголка, который в перестройку прекратил своё существование. От него же и остался овальный стол, который существенно смягчал обстановку. За ним обычно по вечерам шел обмен информацией, добытой за день.

И всегда почти этот вечерний разговор сопровождался совместным чаепитием, конечно же, не манерным ритуалом, а просто процедурой восстановления сил целебным напитком. Чай все любили крепкий и горячий. И обязательно сладкий.

Чайник, сахарница и большая чашка с печеньем стояли на крайнем от окна столе справа. Чашку каждый имел свою, а рядом с чайником стояли несколько красивых чашек с блюдцами для гостей. Под гостями подразумевалось начальство, которое любило забегать вечерком на чай и слушать новости, оперативную сводку за день.

И вот такой разговор начинался за столом сейчас.

Начал его Юрий Александрович. Он рассказал о приходе Анатолия Колпакова, о части квитанции, найденной им возле гаража, о подозрительных личностях, замеченных им недалеко от места преступления.

Он еще не успел закончить, как его перебил Вадим Сорокин.  Кроссовки по описанию походили на кроссовки физрука, которого он встретил в школе, когда заходил в канцелярию узнать адреса утонувших ребят. Именно фирмы Пума, черно-белые и размер где то сорок третий. Фигура тоже соответствовала описанию.

Также Вадим рассказал, что со слов секретаря, в кабинет директора никто не заходил перед его внезапной смертью. Разве что физрук, с вопросом о предстоящем летом капитальном ремонте спортивного зала. Но он там был недолго.

– Да, становится интересно, – произнес Сысолятин.

– Еще что есть?

Доложили о визитах к родителям мальчиков. В семьях, убитых горем, ничего нового узнать не удалось. Семьи положительные, родители работают, дома спокойная, уютная обстановка. У Козыревых, кроме погибшего сына, младшая дочь, второклассница известной уже школы. А у Зверевых – сын, трех лет и дочь, 15-ти с небольшим лет, которая учится в строительном колледже, живет в общежитии и дома бывает только по выходным. Зовут её Татьяна.

Молчащий до сих пор Антон Прохоров, старший следователь, отхлебнув чайку, произнес:

– Смею предположить, что девушка возрастом подходит под описание неожиданного свидетеля

Еще не веря в то, что возможно, физрук и старшая дочь Зверевых причастны к убийству, все сидевшие за столом, смотрели на своего руководителя, ожидая от него дальнейших команд. Но Сысолятин молчал. Слишком просто. И в то же время, он понимал, что все в этом деле, начиная от трупа, едва присыпанного снегом, мешка на голове девочки, бессмысленных нападений после убийства, как буд то игра.

– Поступим так. Вадим с Антоном поедут в школу, надеюсь, физрук еще там. Привезете его сюда. С девочкой сложнее. Несовершеннолетняя. Я сам прогуляюсь до общежития колледжа и поговорю с ней. Вопросы?

– Все ясно!

– Тогда – вперед!

Молодые опера, а их за столом сидело трое, на выход не торопились. Ждали заданий и для себя. Юрий Александрович повернулся к ним.

– Ну, а вы, друзья, допивайте чай и за работу.

Василий – ты сходи еще раз к Зверевым, выясни, имеет ли физрук отношение к дочери или вообще к этой семье. Может, он и есть тот самый крестный отец?

Василий с готовностью встал из-за стола и направился к выходу. Стас Губарев и Серега Вирич поднялись следом.

– А вы, обратился к ним Сысолятин, остаетесь здесь, чертите схему преступления и главное, прорабатывейте связи между участниками, в том числе и со мной.

– Будет сделано! – прозвучало в ответ.

До конца рабочего дня оставалось чуть больше двух часов. Все занялись делом.

ФИНАЛ

К вечеру все точки над и были расставлены.

Физрук, едва увидев входящих в спортзал людей, несмотря на то, что были они в штатской одежде, понял, кто это. Он даже не пытался бежать. Единственным, что он произнес, были слова:

– Мы не хотели ее убивать. Поняв, что сказал лишнее, он замолчал, и уныло склонил голову.

Так же покорно он пошел вслед за пришедшими за ним, подумав на прощанье:

– Хорошо, что уроки закончились.

Все подробности случившегося рассказала Сысолятину Татьяна, дочь Зверевых, сестра утонувшего мальчика. Она и придумала всю эту, так называемую вендетту. Но убивать она никого не хотела. Ей казалось несправедливым то, что никто не понес ответственность за смерть её брата. С ней следователь разговаривал в присутствии директора колледжа, который, к счастью, оказался на работе. Девочка плакала и просила прощения за все.

А суть преступления была такова – дождавшись девочку возле гаражей, физрук и Татьяна, как оказалось, его крестница, ударили ее по голове  железякой, лежащей между гаражными боксами. Накинув на голову жертве мешок, заранее принесенный с собой, девочку оттащили с дороги, чуть присыпали снегом и убежали. Мешок на голове должен был напугать жертву, после того когда она придет в себя и в тоже время не дать ей задохнуться.

– Мы просто хотели напугать. И наказать.

– Да, просто напугать, – устало подумал Юрий Саныч. – Все у вас просто.

Заигравшись, физрук нанес визит директору, где пояснил цель своего визита и припугнул его ножом, чуть царапнув при этом. Пожилой мужчина дернулся и обмяк.

– Умер? Физрук опешил! Но справился с собой, повернул кресло с директором к окну, и стараясь выглядеть спокойным, покинул кабинет.

Татьяна же зашла в квартиру матери убитой, обрадовавшись, что дверь не заперта. Зайдя в спальню, она с силой ударила по голове пытающуюся подняться с кровати женщину. Сделать это оказалось легко, потому что та лежала на кровати лицом вниз. Сразу же после этого, дочь Зверевых покинула квартиру.

На самого же Сысолятина физрук напал уже войдя в азарт и считая, что припугнув следователя, дело удастся запутать и завести в тупик. Он уже знал, что Светочка мертва. Он был среди зрителей во время осмотра места убийства полицией и Юрий Александрович показался ему, в сравнении с молодыми операми, самой безобидной жертвой с которой он легко справится.

Танечку похоронили спустя пять дней после ее гибели. Ждали отца, который жил в соседнем городе, руководил отделом реконструкции крупного машиностроительного завода и на момент убийства был в командировке.

Денис, теперь уже, спустя десять лет, Денис Владимирович, узнав о смерти дочери, просил дождаться его, дать возможность проститься. Жениться второй раз он так и не сумел, жил один. О бывшей жене и дочери не забывал ни на минуту. После похорон они с Оксаной Петровной допоздна сидели в её квартире, вспоминая прошлое и виня за случившееся самих себя.

Утром, собравшись доложить начальству о проделанной работе, Юрий Александрович с грустью подумал:

– Как же велика цена таким вот детским шалостям! Таким играм в преступление и наказание.

И конечно же он был рад, что раскрыв дело, им удалось прервать цепочку нелепых смертей.

Вот так, неожиданно быстро, было расследовано дело, которое имело все шансы стать очередным висяком, то есть делом, не имеющим шансов быть раскрытым. Но все тайное становится явным. Так случилось и в этот раз.

Рассказ написан в соавторстве с Галиной Аракчеевой.